В истории России трудно найти самодержца, о котором не только широкий читатель, но и специалисты-историки знали бы столь же мало, как о сыне Алексея Михайловича и старшем брате Петра I — царе Федоре (1676—1682).
Дело не в том, что отсутствуют документы. Государственные архивы Российского государства за эти годы сохранились на удивление хорошо. «Не обидели» царствование Федора и современники — летописцы, авторы воспоминаний и придворные литераторы, иностранные путешественники и дипломаты, вездесущие (уже тогда!) газетчики.
И чиновникам, документировавшим государственную деятельность Федора Алексеевича, и свидетелям его цар-ствования было о чем писать. Когда в результате ожесточен-ной придворной борьбы бояре возвели на престол законного наследника Алексея 15-летнего Федора, они убедились, что править из-за спины царя-марионетки не удастся. Образо-ванный, энергичный и богобоязненный царь за несколько лет настолько преуспел в реформаторской деятельности и так напугал оппозицию, что обрек себя на дворцовый пере-ворот и злое умолчание после кончины.
Понятно, что родичи и клевреты нового царя стремились «счистить» со страниц русской истории память о годах прав-ления Федора, скрыть неудавшиеся заговоры и (особенно!) главный, удавшийся, который и привел к власти Петра I. Самым горьким в истории царствования Федора Алек-сеевича было то, что именно старший брат начал реформы, которые позволили младшему из сыновей Алексея Тишай-шего назвать себя Первым, Великим, Отцом Отечества и, наконец, Императором Всероссийским. Федор начал и успешно проводил преобразования, не заливая, как Петр I, страну кровью, не сокращая ее население почти на четверть, не низкопоклонствуя перед Западом, не отводя могучему государству роль сырьевого придатка Европы — и одновре-менно не пугая европейского обывателя образом страшного и непредсказуемого «русского медведя»...
Муза Истории Клио стыдлива и консервативна. Стыд-лива потому, что наука, по своему содержанию издавна интересующая власть, имеет на совести немало грехов, главным из которых является обман читателя. Консер-вативна, ибо, по словам профессионального историка Анатоля Франса, «историки переписывают друг друга. Тем самым они избегают лишнего труда и обвинений в самонадеянности».
Царствование старшего брата Петра I дало прекрасный пример этих качеств русской и мировой историографии.
Шестилетнее правление царя Федора Алексеевича предель-но насыщено важнейшими для судеб России событиями и решениями. Тем не менее личность государя-реформатора веками оставалась «в тени» младшего брата, посаженного заговорщиками на его еще не остывший трон и реально до-бравшегося до кормила власти только в 1695 г.
Федор Алексеевич решительно вывел Россию из тяже-лой и кровопролитной войны с Османской империей, а затем радикально реформировал армию, сделав ее на 3/4 состава регулярной. Он осуществил общую перепись населения, ввел единое налогообложение и трижды снижал налоги, каждый раз добиваясь более справедливого их распределе-ния. В конце концов царь созвал выборных представителей от налогоплательщиков на Земский собор, чтобы народ сам решил, как правильно «и не в тягость» платить подати и выполнять государственные повинности.
Весь государственный аппарат, от Боярской думы до местного управления, был реформирован к вящему вос-торгу подданных, получивших возможность своими руками разнести по бревнышку бесчисленные гнезда чиновников — мздоимцев и грабителей. Государь отобрал у местных воевод доступ к финансам, лишил их «кормлений» и посадил на жалование. Он ввел единую систему чинов в армии (в общих чертах сохранившуюся доселе) и среди дипломатов, отменил местничество.
Федор Алексеевич впервые в России официально на-значил правительство (Расправную палату), сделав крупный шаг к отделению исполнительной власти от законодатель-ной. С судебной волокитой царь боролся с первых дней правления, сумев на время установить «в судах правосуд- ство». Он искоренял обычай бесконечного предварительного заключения, наводил порядок в тюрьмах и отменил члено- вредительные казни (заново введенные Петром I).
Первые в стране дома призрения для ветеранов, больных и инвалидов были построены на личные средства Федора Алексеевича. Беспроцентные кредиты горожанам и предо-ставление им ресурсов приказа Каменных дел обновили Москву — при Федоре в столице было возведено 10 тысяч каменных зданий. Государь ввел при дворе европейское платье и линейные ноты, при нем расцвели русская музыка, живопись, архитектура и поэзия. Этими искусствами, на-ряду с гуманитарными науками и коннозаводством, Федор Алексеевич с успехом занимался лично.
Книголюбам особенно интересно уникальное явление его царствования — крупное и весьма эффективное незави-симое издательство с государственным финансированием, построенное по последнему слову техники. Последняя развивалась столь эффективно, что уже в ходе войны с турками русская армия получила не только первые в Европе ручные гранаты и унифицированную полевую артиллерию, но и «пищали винтованные», которые уже тогда назывались просто: «винтовки».
Историки должны были заметить, что Россия времен Фе-дора была могучей и процветающей державой, признанной на мировой арене в ранге империи. Ее армия стала в это вре-мя одной из самых мощных в Евразии. Укрепленная граница за несколько лет отодвинулась в европейской части далеко на юг, россияне получили тысячи квадратных километров плодородной и хорошо защищенной земли.
Утверждая на территории от Балтики до Тихого океана концепцию России как великой православной державы, гаранта мира и справедливости для всех народов, царь энер-гично защищал ее интересы в международных отношениях, поставив наше государство на один уровень с ведущими мировыми империями.
Руководствуясь мыслью, что могущество и слава государ-ства зиждутся на богатстве, защищенности и просвещенности каждого подданного, Федор Алексеевич разумными мерами обогатил страну, изрядно пополнив казну за счет снижения на-логового бремени и оптимизации государственных расходов.
Царь успел утвердить основные принципы организации финансово автономного, независимого от властей Москов-ского университета, студентов которого нельзя было не только забрать в армию, но и арестовать без разрешения академического совета. Среди готовившихся Федором Алексеевичем реформ было и устройство профессиональ-ных училищ для сирот и детей неимущих, и многократное умножение епархий Русской православной церкви, и вве-дение единой системы государственных чинов, и издание первой научной истории России.
Далеко не полного перечня крупных событий и пре-образований, осуществленных в царствование Федора Алексеевича, достаточно, чтобы обратить самое присталь-ное внимание на личность самодержца, впервые в истории правящего в России рода получившего высшее гуманитарное образование.
Архивы и публикации документов переполнены весьма энергичными «именными» (личными) указами царя Федора по важнейшим вопросам политики и экономики России. По запросам самодержца государственные учреждения, политики и военные составляли подробные справки, ана-литические обзоры, карты и планы, на основе которых царь принимал смелые стратегические решения и разрабатывал проекты преобразований, многие из которых сумел про-вести в жизнь.
Тем не менее историки продолжают повторять сказку про «слабого и болезненного» государя, будто бы не при-нимавшего никаких самостоятельных решений. Но если страной правил не царь Федор, то кто стоял за его спи-ной? — На это у авторов исторических сочинений не оказа-лось ответа, и не случайно.
При государе не было не только явного фаворита или «первого министра» (как всегда было при его отце Алексее Тишайшем, а затем при сестре Софье, мачехе Наталии и брате Петре). Перемены в составе приближенных Федора и распределении руководящих постов говорят о том, что ни конкретной личности «серого кардинала», ни определенной группировки за спиной царя не стояло.
У отдельных замыслов царя были сторонники среди аристократов, государственных деятелей и полководцев. Например, будущий канцлер боярин князь Василий Васи-льевич Голицын, идею которого Федор Алексеевич поддер-жал, отдав секретный указ командующему русской армии уничтожить Чигирин — яблоко раздора между Россией и Турцией (1678), чтобы вывести страну из разорительной войны. Или прославленный генерал Григорий Иванович Косагов, план которого по решительному продвижению укрепленной границы России на юг царь утвердил вопреки мнению ряда влиятельных царедворцев.
Сохранившиеся в архивах документы свидетельствуют, что эти и другие стратегические решения были приняты царем после весьма серьезного изучения всех относящихся к делу материалов.
Есть некая ирония в том, что историки, активно исполь-зующие в своей работе аналитические материалы и подборки документов по конкретным проблемам, подготовленные в свое время для царя Федора, продолжают делать вид, что все это возникло само собой. Ведь делопроизводители XVII в. точно указывали, для кого, когда и почему потребовалась справка! Более того, в своих ясных и четких указах, особенно касающихся «общенародной пользы», государь часто считал должным раскрыть суть проблемы, объяснить, чего он хочет добиться и как именно его решение скажется на интересах широких слоев подданных.
Разумеется, для правильного понимания внутреннего мира царя-реформатора одной логики его решений, вытека-ющей из содержания рассмотренных государем документов и мотивировочной части указов, недостаточно. Человек — не логическая машина, на него влияет множество обстоя-тельств, которые историку приходится восстанавливать по всей огромной массе подлинных документов и свидетельств того времени. А главное, у каждого из нас (и не будем в этом отказывать царю Федору) есть свой весьма сложный внутренний мир, свои вкусы, убеждения и предпочтения, сложившиеся с детства.
Личная жизнь царя, которого безосновательно представ-ляли слабым, больным и ни на что не способным, оказалась на удивление богатой и даже романтичной.
Венчание Федора Алексеевича с первой женой Грушецкой Агафьей Семеновной
Агафья была дочерью смоленского шляхтича польского происхождения, дворянина московского, чернавского воеводы Семёна Фёдоровича Грушецкого. Агафья Семеновна умела читать и писать, бегло говорила по-польски, разбиралась в латинских книгах, имела довольно ясное понятие о жизни на Западе и даже понимала, если при ней говорили по-французски; играла на клавесине. Её нянькой была полька. Была одной из самых красивых девушек своего времени. «Лицом — ангел небесный, и разумом светла» — так писали о голубоглазой красавице Агафье. Молодой 18-летний царь Фёдор Алексеевич заметил её в толпе во время крёстного хода, на Пасху, весной 1680 г. Когда тот проходил мимо неё, та упала в обморок, так как это лицо ей показала старая ворожея во время мистического ритуала-предсказания. Царь, нарушая благочиние, оставил крестный ход и бросился к юной красавице на помощь. Лицо бесчувственной девушки поразило царевича своей красотой и её черты сильно врезались ему в память и в сердце. Он поручил Языкову, Ивану Максимовичу, навести справки о ней. Оказалось, что это Агафья Семеновна Грушецкая и что живёт она, с матерью в доме дяди, думного дворянина Семёна Ивановича Заборовского (брата её матери), который до 1677 управлял Монастырским приказом. Молодой царь Фёдор велел передать её дяде, Заборовскому, «чтоб он ту свою племянницу хранил и без указа замуж не выдавал».
Не желая нарушать старинных обычаев, царь приказал созвать всех красивых девиц из высшего круга для смотра невест и выбрал из них Грушецкую. В расходных дворцовых записях сохранились имена тех девиц, которые в июле 1680 г. Были привезены для выбора из их среды невесты. Всех их насчитывается около 20. Список некоторых отвергнутых девиц, после смотрин возвращённых по домам: дочери Фёдора Куракина, Марфа и Анна Фёдоровна; дочь Ивана Хитрово, — Василиса; дочь окольничего, князя Данилы Великого — Галина; дочь стольника, князя Никиты Ростовского; две дочери князей Семёна и Алексея Звенигородских; дочери князей Семёна Львова, Володимира Волконского. Всем девушкам, бывшим на тех смотринах, дано государева жалованья: четыре зарбава (род парчи) — цена 101 руб.; 40 арш. Отласов; 70 арш. Объярей (плотная шелковая ткань); 180 арш. Камок.
Узнав о выборе царя, один из его ближайших родственников — Иван Ильич Милославский — стал распространять о царской невесте самые нелепые выдумки, чтобы воспрепятствовать появлению на первых ролях в царском дворце незнатной дворянки. Однако он добился лишь того, что на него обрушился гнев царя, и только заступничество Агафьи Семёновны спасло его от опалы. Царь снова дозволил Милославскому являться ко двору, но влияние его не вернулось. Брак царя был устроен его фаворитами — И. М. Языковым и А. Т. Лихачёвым. «Люди новые и незнатные, они только своей ловкости и вкрадчивости были обязаны своим приближением к Фёдору, очень привязавшемуся к ним. В борьбе за преобладание с Милославскими, за которыми стояли сёстры и тётки царя, новые фавориты нуждались в сильной поддержке, а ее могла оказать им, как раньше Нарышкина Матвееву, только молодая царица. Милославские прямо приписывали брак Фёдора их интриге». И действительно, после бракосочетания влияние Лихачёва и Языкова резко возросло, а Милославские отошли в тень. Царский постельничий И. М. Языков 8 мая 1681 г. Был пожалован в бояре.
Сама логика исследования заставила автора построить повествование о делах правления и проблемах государственных вокруг внутреннего мира, семейных и прочих личных отношений царя-реформатора. Воспитание, увлечения, склонности и пристрастия царевича, а затем и царя Федора Алексеевича и в жизни, и в книге тесно переплетены с принятыми им принципиальными, часто драматичными решениями о судьбах Российской державы.
Как достоверно раскрыть этот внутренний мир человека, прожившего необычную для нас жизнь в далеком XVII веке? Вопрос непростой для историка. Прежде всего, следует выявить и изучить все обстоятельства жизни Фе-дора, детали его окружения, книги, которые он читал, найти все, что может быть известно о его вере и убеждениях, его любимых, друзьях и игрушках, увлечениях и симпатиях. Однако единственным критерием, что реконструированная таким сложным путем (и неизбежно имеющая лакуны) картина внутреннего мира героя верна, является ее полно-та и гармония, т.е. в конечном итоге — убедительность для читателя.
Я не оговорился. Оценка широким читателем воссозданной в книге картины внутреннего мира царя Федора Алек-сеевича и России его эпохи объективно имеет не меньший вес, чем мнение профессиональных историков. На высоком уровне обобщения, к которому в данном случае пришлось прибегнуть, хитроумные приемы обработки источников, применяемые на ранних стадиях работы, уже не имеют значения. Для оценки логики автора специальных знаний не требуется: это свойство обобщающих трудов по истории, часто заставляющее ученых в испуге отказываться от их написания и даже уверять, что такие работы недостаточно научны.
Уверен, что книги, содержание которых абсолютно ясно читателю, являются естественным результатом и целью всех специальных исторических исследований, вообще придающим им смысл. Если результат изысканий не может быть изложен в ясных для каждого грамотного человека выражениях, если логика его построения непонятна, а по-лученная картина неубедительна — то работа не завершена или историк выполнил ее плохо.
Мне доставило огромное удовольствие писать эту книгу о загадочном и романтическом периоде Истории России, в котором жил и упорно трудился первый и вполне истинный, хотя официально и не объявленный император.
Надеюсь, что эта радость узнавания нового в полной мере достанется и Вам, любезный читатель.
Историография правления. Существует 2 противоположные точки зрения на данную проблему:
· По мнению некоторых историков, это эпоха соц.-эк. и полит. кризиса (Соловьев, Анисимов). Они считают, что причинами послужили: борьба боярских группировок за власть, церковный раскол (вызвал глубокие соц. потрясения), отсутствие в России развитой экономики, её отставание от других стран;
· по мнению других, никакого кризиса в России не было, русское гос-во развивалось по тем же направлениям, по которым Петр I проведет свои реформы (Ключевский, Милюков, Платонов). Они отвергали концепцию кризиса и считали. Что предшественники Петра определили основные направления его реформ.
Период с 1676 по 1682 гг. (правление Федора Алексеевича) назывался «потаенным царством».
1. Реформа гос. управления .
В составе БД создается «расправная палата», целями которой были: 1. оперативное разрешение сложных вопросов; 2. решение вопросов между приказами. (эквивалентен Сенату Петра I);
- реорганизация деятельности приказов . Приказы, имевшие сходные функции (военные, финансовые), объединялись под руководством одного должностного лица (эквивалентно петровским коллегиям). Главным должностным лицом был воевода.он получал жалованье за службу (= петровским губернаторам).
2. военная реформа . 1. военно-окружная реформа (1679 г.), суть: все уезды объединялиь в 9 округов (петровские губернии). Округ возглавлял одни из воевод (петровский губернатор). Каждому из округов приписывалось определенное кол-во войск, формировавшихся на основе даточных людей: 1 даточный человек – солдат с 25 дворов (петровская рекрутсткая повинность и рекрут). Все население округа платило в казну налог на содержание армии. 2. отмена местничества – 1682 г. – это указ, согласно которому подтверждалась обязанность дворян служить, но за военную службу засчитывалась служба не в дворянском ополчении, а в полках округов. Появляется термин «полковая служба». Русская армия на 4/5 была постоянна ещё до Петра I.
3. Реформа ГД. Реформа чинов и званий. Для дипломатов, для армии, для боярства, для местного управления – своя система у каждого. Вся система укладывается в 35 разрядов в иерархическом плане (Петр I – Табель о рангах, 1721 г.)
4. Налоговая реформа. 1. Федор отказывается от поземельной формы налогооблажения (сохи) и устанавливает подворную систему; 2. часть анлогов всегда собиралась в натуральном виде. Вводится единая система меры весов и объема для взимания натурального налога; 3. отменялась основная масса косвенных налогов. Вводится всего один прямой налог – на содержание армии.
5. Реформа образования. Было задумано открыть в Москве академию (академия эквивалентна современному университету). В апреле 1682 г. Федор Алексеевич подписал указ об утверждении «Привилея Московской академии». Привилей – это устав. Эта академия должна была готовить кадры для системы гос. управления. Университет управлялся советом преподавателей, который выбирал ректора, деканов. Совет преподавателей был независим. Все студенты находились не под юрисдикцией гос-ва, а совета преподов. В университете учились представители всех сословий, им выплачивалась стипендия, на которую можно было прожить. В то время критерием образованности было знание латыни, потому что всё публиковалось на нем.
В 1687 г. Софья открывает славяно-греко-латинскую академию в Москве. Это было первое высшее светское заведение (светское означает, что оно было не связано с церковью). Это был не университет, но она (академия) была предшественником первых университетов в России.
Родился Федор Алексеевич 30 мая 1661 года в Москве. Отец - царь Алексей Михайлович, мать - Мария Ильинична Милославская. В воспитании Федора Алексеевича активное участие принял Симеон Полоцкий, который был известен на Руси как просветитель и который большое внимание уделял воспитанию будущего царя. Несмотря на то что Федор не отличался хорошим здоровьем, он увлекался науками, искусствами, разведением лошадей и стрельбой из лука. Он прекрасно говорил по-польски, знал латынь. Проблемой становилось то, что Федор очень сильно был подвержен всяческим влияниям.
Эта черта активно использовалась врагами второй жены Алексея Михайловича, Натальи Кирилловны. Все царствование Федора Алексеевича прошло под знаком яростной борьбы одних боярских группировок против других за близость к царю.
Тем не менее самостоятельность наследник проявил в выборе своих жен. Первоначально он сам выбрал себе в жены Агафью Семеновну Грушецкую -дочь смоленского шляхтича, а после ее смерти при родах выбор его остановился на незнатной красавице Марфе Матвеевне Апраксиной.
Несмотря на активное влияние приближенных и родственников, царь самостоятельно привнес значительные изменения во внутреннюю жизнь страны. Первоначально он провел общую перепись населения и уже на ее основе начал налоговую реформу, заменив множество существовавших на тот момент податей единым подворным обложением (1679). Все государственные учреждения получили единое расписание работы, вырос государственный аппарат.
Расширяя его, Федор Алексеевич унифицировал задачи ведомств-приказов. Реформы коснулись и власти на местах. Местные воеводы укрепили свою власть, но лишились финансовых функций. Была ликвидирована система «кормлений», которая являлась главным предлогом для всех злоупотреблений на местах.
1679 год стал годом реорганизации армии. Фактически появилась регулярная армия, а все дворяне должны были нести службу в полках. Вне регулярной армии оставались только казаки.
Новшества коснулись общественной и культурной жизни. В Москве появилась светская Верхняя типография. Был создан дом призрения для инвалидов, а для сирот появился приют, в котором обучали грамоте и ремеслам. За свой короткий срок правления царь подписал документ «Привилегии Московской академии», в котором излагались принципы устройства будущего первого высшего учебного заведения Русского царства - Славяно-греко-латинской академии. Задолго до он попытался ввести при дворе европейскую одежду, благосклонно относился к новым направлениям в литературе и живописи.
За небольшой период царствования Федор Алексеевич успел заключить мир после войны 1672-1681 годов с Турцией. Этот мир предусматривал, что Турция признает Левобережную Украину владением России.
Федор Алексеевич Романов умер 27 апреля 1682 года в Москве. Смерть царя была принята неоднозначно. Начались волнения в столице. Отношение к царю у подданных было очень хорошее, и восставшие обвинили придворных в его убийстве. Это был, наверное, единственный подобный случай в отечественной истории.
Федор Алексеевич родился 30 мая 1661 г. и вступил на престол 30 января 1676 г. В начале его правления разгорелась жестокая борьба между Нарышкиными и Милославскими. Последние сначала отправили воеводой в Верхотурье, а затем лишили сана и сослали в Пустозерск ближайшего советника Алексея Михайловича Артамона Матвеева, устроившего брак царя с Натальей Кирилловной Нарышкиной. Одновременно Милославские навлекли опалу и на братьев царицы и ее немногочисленных сторонников. Тем не менее изучение документов показывает, что у молодого царя не было фаворитов, которым можно было бы приписать авторство именных указов. Не было боярина-кан- цлера, не прослеживается и господство какой-либо группировки в Боярской думе и в приказах.
Многие идеи Федор почерпнул у учителя всех, кроме Петра, сыновей Алексея Михайловича, Симеона Полоцкого: представление о государстве как едином целом, поддержание существующей социальной иерархии, необходимость учета интересов всех сословий, возможность выдвижения по заслугам и т.п. Это определило общий ход реформаторской деятельности правительства Федора Алексеевича. В ходе судебной реформы были назначены штрафы за волокиту свыше 100 дней, запрещен пересуд дел, уже рассмотренных при Алексее Михайловиче, заменены членовредительные казни Сибирью. Причем дети могли не следовать в ссылку за родителями. Было улучшено содержание в тюрьмах, приказано выпускать из них без залога или хозяйских поручительств.
27 января 1679 г. были обнародованы два указа о реформах местного управления и налоговой системы: отменялись многочисленные фискальные должности (все сосредоточено в руках воевод) и длинный список податей. В грамотах было четко прописано, на сколько уменьшен новый налог на уезд и двор и сколько недоимок простил царь. Местная администрация лишалась тем самым «кормления», а для правильного сбора хлеба была учреждена единая таможенная орленая мера.
После проведения смотров поместного войска царь знал, что на каждого дворянина в среднем приходится едва больше одного тяглового двора. Чтобы исправить положение с 1679 по 1681 г. укреплениями Изюмской черты от Дикого поля были отрезаны 30 тыс. кв. км плодородной земли. Несколько позже было завершено строительство Новой черты от Верхнего Ломова на Сызрань. За счет этих земель и были обеспечены массовые земельные раздачи дворянам. Созванный царем Земский собор отменил местничество. Одновременно Собор решил вопрос о налоговой реформе: были отменены все экстренные сборы и прощены недоимки, общая сумма налогообложения была снижена и распределена по 10 разрядам в соответствии с экономическим развитием земель. Царь в одном из своих указов выразил надежду, что общество поможет государству заботиться об инвалидах войны и всех бедных, увечных и сиротах. Он широко раздавал москвичам беспроцентные ссуды на строительство домов и материалов Приказа каменных дел. Заодно были введены единые меры для кирпича и белого камня.
Федор Алексеевич утвердил правила Генерального межевания 17 марта 1682 г., когда был уже смертельно болен. Не удалось ему довести до конца и реформу церкви, направленную на христианизацию Востока. Массовое обращение мусульман и иных вер сопровождалось щедрыми пожалованиями новокрещеной племенной знати. Одновременно крестившимся представителям податных сословий татар, мордвы и других народов была объявлена свобода от не успевших принять православие помещиков. К зиме 1682 г. было объявлено, что «не познавшие веры» местные феодалы навечно лишаются дворянства.
7 мая 1682 г., между 12 и 13 часами в Кремле поднялись «плач и стенание и рыдание великое, поелику закатилось солнце земли русской».
Так современники провожали в последний путь царя Фёдора Алексеевича, которому в нынешних учебниках не положено ни странички. В лучшем случае – пара строк.
Впрочем, литература времён прошедших, хотя бы и дореволюционная, специально нацеленная на прославление династии, ничуть не лучше, чем современная. Всё та же пара строк, вызывающая острое чувство жалости и сострадания к несчастному и неудачливому царю:
«Он был умён, добр, благочестив, но хилого телосложения и слабого здоровья, правил лишь номинально, в нём не было ни зрелости, ни обдуманности по отношению к управлению государством».
Большего, по мнению составителей юбилейного издания «Трёхсотлетие Дома Романовых: 1613-1913», царь не заслужил.
А ведь эти составители могли бы вспомнить хотя бы о том, что Фёдор Алексеевич – один из немногих монархов, оставивших заметный след в русском искусстве. Их всего четверо. Трое – литераторы.
Владимир Мономах с его «Поучением», Иван Грозный с публицистикой и Екатерина Великая с пьесами.
Фёдор же, хотя «весьма великое искусство в поэзии имел и преизрядные вирши слагал по-русски и по-латыни»
, больше известен как незаурядный композитор. Во всяком случае, его богородичное песнопение «Достойно есть»
исполняют до сих пор, причём с успехом. А поскольку Его величество «шёл к музыке от поэзии»
, то статус первого русского профессионального поэта-песенника им вполне заслужен. И уж точно все без исключения нынешние отечественные музыканты обязаны Фёдору тем, что он круто реформировал «мусикийское художество», официально назвав его «второй философией и грамматикой» и перейдя от старинных крюковых к нормальным европейским линейным нотам…
Стоп. Какие ещё реформы на Руси до Петра? Какой ещё царь-композитор? Нам вынь да подай царя-плотника. Чтоб пьян и горласт. Чтоб скор на расправу. Чтоб своим плотницким топором не только строил корабли и рубил пресловутое окно в Европу, но и отчекрыживал длинные нелепые бороды толстым придурковатым боярам. Вот у такого царя реформы настоящие. И новая армия, и победоносные войны, и новая столица. А что у того, болезного да хилого? Музыка и реформа в нотах? Да полноте, несерьёзно всё это…
Может, и несерьёзно. На первый взгляд Фёдор в отличие от своего младшего брата, прозванного «Великим» и «Отцом отечества», выглядит гораздо скромнее. Далеко ему до Петра – тот действовал масштабнее. Население собственной страны сократил на четверть, затеял три войны (правда, две из них позорно продул) – это, без сомнения, куда серьёзнее. Можно, конечно, подобрать целую серию «зато».
Например: «Зато Пётр отменил старую и нелепую русскую одежду и ввёл вместо неё практичную европейскую, а заодно познакомил сиволапую Русь с понятием моды».
Но вот подмётное письмо, полученное Петром аж в 1708 г., примерно через десять лет после его «одёжной» реформы: «А бояре твоему указу не послушны. Как ты приедешь к Москве, при тебе ходят в немецком платье, а без тебя – в русском. А как брат твой Фёдор Алексеевич приказал платье переменить, и в один месяц переменили и указу его не ругали. А твоего указу ни во что не ставят!»
Автор этого документа абсолютно прав – Фёдору за месяц удалось то, чего Пётр добивался десятилетиями. «Непогожие, долгополые и многоубыточные старобытные городовые одежды» он легко и просто заменил на вполне европейский, но при этом и вполне русский наряд. Между прочим, весьма элегантный: «Парни ходят в коротких куртках пепельного цвета, не достигающих колена. Чтобы быть тонкими и проворными, они крепко подпоясываются»
– такими увидел посол Таннер молодых русских в 1678 г.
То же самое можно сказать практически о любой петровской реформе. Куда ни ткни, обнаружишь, что всё уже было сделано его старшим братом, причём сделано не в пример лучше. Это касается даже армии и войны.
Именно Фёдор ввёл новую единую систему армейских чинов – при нём появились поручики, ротмистры, капитаны и полковники.
Именно он завёл систему военных округов – ею пользуются и по сей день.
Именно при нём армия стала по-настоящему регулярной и оснащённой по последнему слову техники, в чём-то даже опережающей современную европейскую военную мысль.
Так, во время первой Русско-турецкой войны, которую вёл Фёдор, была проведена унификация полевой артиллерии, а элитные части получили первые в Европе ручные гранаты и «пищали винтованные», которые тогда же запросто окрестили винтовками.
Сама же война закончилась вполне почётным миром: Фёдор отодвинул границу на 200 км к югу и получил около 50 тыс. км² чернозёмных пахотных земель – это чуть больше современной Эстонии. А турки твёрдо усвоили, что с новой русской армией «Фёдорова образца» лучше не связываться – европейцев бить куда веселее и безопаснее. И отправились осаждать Вену, поставив Европу на грань гибели и хаоса. Когда же спустя несколько лет в Стамбуле пошли слухи о том, что «лапотная Московия» вновь заинтересовалась Чёрным морем, янычары подняли восстание и бросались со стен с заполошным криком: «Русские идут!»
Говорят, что поэт на троне не к добру – всё развалит и прахом пустит. Царь-композитор, по идее, должен быть ещё хуже. Но вот незадача – Фёдору всё удавалось. За своё короткое шестилетнее царствование он трижды (!) снижал налоги и прощал недоимки, однако при этом страна лишь богатела – случай уникальный в мировой практике. Он первым (и, похоже, последним) из наших правителей предоставил москвичам беспроцентные кредиты на строительство жилья.Вопреки ожиданиям никто не проворовался, и в Москве появилось 10 тысяч (!) каменных зданий.
На свои личные средства он построил первые в России дома призрения для ветеранов, инвалидов и больных. Он завёл первую бесцензурную светскую типографию, напрямую финансировавшуюся из бюджета. Кстати, именно в ней должны были напечатать первый в России курс отечественной истории, что почиталось Фёдором делом едва ли не важнейшим, чем успешная война или доход для казны. Он так и говорил:
«Во всех делах, в которых история молчит, великое видится несовершенство».
